Мы жили в землянках все, потому что там строительства никакого. Землянку вырыли, наверху чтобы были ёлки – чтобы когда самолёт летит, он ничего не видел бы. И женщины, вот такие как я были, были и поменьше, были семьи, много было народу. Белорусов спасал лес. Все в лес, и кто в лес ушёл – тот выжил. Они боялись, наверное, в лес ходить, не лезли. А когда мы пришли в мае месяце из леса, то вся деревня сожжена. Начали строительство. Начали жить, колхоз, и так быстро строили деревни, пошла жизнь. Все подросли очень, кто замуж вышел, женился, пошло всё нормально. Сейчас я бываю иногда в тех местах. У нас же самая живая жизнь была в деревне, особенно, когда престольный праздник: все напьются, подерутся, потом давай мириться. Всё, помирились, утром все обнимаются, целуются. Сейчас и народ поменялся, и жизнь поменялась.