Фронт такой, о котором я просто не могу говорить – между нами говоря, улетели за границу. Там поработали и вернулись в Россию, как раз на форсирование Днепра. Это был котёл Корсунь-Шевченковский, вот там мы работали. Но мы уже были, как говорят, битые, знали цену всему, и нас там бросали в самые неприятные точки. Руководству не надо было ни языка от нас, ничего. Нужно было знать материальную базу немцев: на что они способны, сколько у них сил – вот это мы должны знать.