Загрузка
00:00
/
03:48
Мой путь в кино. Высшие режиссёрские курсы
Если говорить о творческом пути, то это в пять лет я пошёл в музыкальную школу, играл на скрипочке. Ну, давайте пойдём несколько в более поздний, зрелый период. В кино – это обучение на Высших режиссёрских курсах в Москве. Конечно, это было такое событие, которое даже, я не знаю… это как чудо какое-то на тебя спустилось. Я помню этот день, ту минуту, когда раздался телефонный звонок из Москвы, и Вера Игоревна Суменова сказала: «Костя, я вас поздравляю, вы приезжайте, приняты на курс». Ну как это вообще? Как это? Это был замечательный период на Высших курсах, хотя это вообще уникальное учебное заведение, на мой взгляд, особенно тогда. Всё-таки была довольно сильная цензура, и это чувствовалось и во ВГИКе – очень сильно у ребят, я был с ними знаком со многими. А на курсах была возможность смотреть практически всё из мирового кино. И занятия, а особенно лекции по кинорежиссуре, вели совершенно замечательные мастера. Кто там только не появлялся? Там принцип был такой: всё, что значимо в кино и вообще в культуре, должно в той или иной степени присутствовать на курсах за два года. Поэтому интенсивность погружения в интеллектуальную атмосферу эпохи была очень сильна. На курсах были... Значит, я был в мастерской Лотяну. Был ещё Панфилов, Митта, потом пришёл Михалков Никита Сергеевич, Жалакявичюс был, Швейцер был – всё по мастерским. Это уже очень много. А среди тех, кто приходил на мастер-классы: Андрей Сергеевич Кончаловский в начале читал по кинорежиссуре, несколько проводил занятий – очень интересных – ещё когда мы были на улице Воровского. А потом читал Андрей Арсеньевич Тарковский огромный курс по кинорежиссуре, лекций. В дальнейшем я их потом для него же объединил, записал всё, и он с этим уехал. Ну, это отдельная уже тема. Там вообще были все такие, понимаете. Вот я начал говорить про курсы… Ну что? Мастер-классы, помню, проводили Иоселиани, Лариса Шепитько, ну вот я уже сказал – Андрей Сергеевич Кончаловский. Актёрское мастерство – мы ходили к Эфросу и к Васильеву. Понимаете, вот эта интенсивность… как говорит моя приятельница из Парижа, православный философ Татьяна Михайловна Горичева, она говорит: «Интенсивность высказывания». Вот эта «интенсивность высказывания» – она присутствовала. Мы делали во ВГИКе работы. Наша мастерская была на базе ВГИКа. Поэтому там появились друзья, какие-то связи начали складываться, и можно вспомнить какие-то вещи – склонность к экспериментированию была совершенно невероятная. Я помню, как во ВГИКе с оператором вгиковским Женей Гуревичем мы павильон прорастили: мы со двора взяли дёрн с травой, принесли и всё это положили в павильоне – появилась высокая трава. Я ещё не поленился, съездил на птичий рынок, птичек купил там и запустил. В общем, все с соседних курсов ходили смотреть на этот павильон. Потом, правда, убирать его пришлось, но это была сказка. Там замечательная была звуковая команда. Я тоже делал всякие эксперименты. Всё-таки, как в прошлом музыкант, я расписал звукошумовую партитуру – я её так и назвал. Ну и так далее. Много было всего. Это было замечательное, прекрасное время. Сейчас я там читаю периодически мастер-классы во ВГИКе и хожу с таким ностальгическим чувством по старому зданию. Вот. Это тогда начиналось так.
Читать интервью
