Загрузка
00:00
/
02:29
Губительная привычка Георгия Товстоногова
Значит, вот характеристики, если вы въедаетесь в это. Он умер-то, знаете, от тромба, ему нельзя было курить. И мы с ним работали в Америке, и там была такая методология, которая вылечивала курящих, но нужно было иметь волю. Человеку нужно было иметь волю – тогда можно было вылечиться. Он взял этот курс, весь гонорар свой, заработанный, потратил на это лекарство. Привёз на год или на два, не знаю, два чемодана этих лекарств самолётом к нам. И поклялся, что он будет всё это делать, но через две недели он не смог и закурил снова. Как начал репетировать – не смог. Он привык на репетициях курить много. И не смог, не смог репетировать «На дне», спектакль «На дне», последняя его постановка – не смог репетировать без курева. И я сидел с ним рядом. То есть за его спиной – он на седьмом, я на восьмом ряду за его спиной, на репетициях. И я ему говорю: «Георгий Александрович, вы зачем берёте сигарету? Ни в коем случае, всё, закройтесь по этой части». – «Нет, я не могу, я репетировать не могу. Тогда надо отставить эту репетицию. Всё-всё-всё-всё, я не могу». А потом, когда закончилась репетиция, он говорит: «Эдик, у меня есть мужской характер, но у меня, как у вас, воли нет». Вот так. Я понял, что он идёт к смерти, ещё себя обласкивая никотином, понимаете. Но он ничего не мог сделать с собой, ничего не мог сделать. Вот такая фигня.
Читать интервью
