Загрузка
00:00
/
05:32
Константин Михайлович Симонов
Ну, вот корни, значит, дружбы с Долматовским и Симоновым, конечно, они военные. Ну, я думаю, что это самый крепкий цемент, который существует на земле. И, в общем, вот они встретились все в Берлине, конечно, потому что все ручейки туда стекались. Вот. И Симонов… Он вообще начинал тоже ещё с Северного флота, с 41-го года, он ходил в разведку вот с его там товарищами, с разведчиками, и, в общем, участвовал в каких-то боях и так далее. То есть ещё, как бы, вот они только знакомились. Ну, а потом, по мере того как их военные дороги то сходились, то расходились, конечно, они, когда встретились в Берлине уже, – это было счастье великое. И вот так появилась с Долматовским эта фотография, где башка Гитлера под мышкой. Тут, значит, они её футболили, а потом он так её просто взял на минутку – и вот получился потрясающий кадр. Вот. Ну и, как бы, потом у каждого тоже своя судьба сложилась. Но вот Константин Михайлович… Он, конечно, не… Как бы, дружба их продолжалась. Отец стал его таким вот личным фотографом, библиографом. Он ездил с ним в поездки. Потом… Ну, в общем, много очень принимал участия. Снимал много семью уже, когда была у него Жадова. Вот. Он Серову не застал тогда ещё. Ну, может быть, мало ещё… Там была очень, наверное, непростая ситуация. Но вот когда появилась новая семья, он тогда очень много с ним работал. Вот. Старался запечатлеть его везде. И, в общем, вот такие главные фотографии Константина Михайловича – они вот в его изданиях, и они везде сейчас вот публикуются и так далее. Он снимал его в Переделкине – правда, портреты потрясающие, вот интересные. Вот. Ну и, конечно, вот Константин Михайлович был здесь. Мы вот сидели за столом, много беседовали, рассказывали. Там он… Потом он, значит… Ну, тоже были блины, конечно, и водка. А потом даже он привёз ему ящик вина из Грузии. Это были тогда, в то время… Это был дефицит, но настоящие грузинские вина. Вина – это целый ящик. Там было, значит, и «Кахури», и «Ахашени», и, в общем, вот эти все «Киндзмараули» настоящие. Но у Константина Михайловича было, конечно, и помощников много. Вот. Но когда они ездили в командировку, то, в общем, тут грузчиками и, значит, носильщиками были оба, поскольку выставка была нелёгкой. В общем… Ну вот, поэтому у них такое как-то братство было. Ну и Халдей много выступал. Ну и Константин Михайлович собирал, конечно, огромные аудитории. Его тоже он фотографировал. Есть, знаете, такие… Не то, что там стадионы – нет. Ну, во-первых, это были какие-то Дома культуры, наверное, в общем, какие-то небольшие залы. И вот есть тоже фотография, где он снял со спины Симонова зал. Он, Константин Михайлович, что-то рассказывает – и зал, и видны выражения лиц у людей, как они смотрят, вообще. Это да… Это даже было имя большое, великое, конечно, – Симонов. Вот. И какой интерес был. И это такая… Вы знаете? Сейчас такой аудитории нет, конечно. Я видела его один раз – вот как раз, когда он только приехал. Ну, много я рассказов слышала о нём от отца. Вот. Но когда он приехал, безусловно, мы так с благоговением таким… Я старалась… Я вообще тоже птица-говорун хорошая, но тут старалась, безусловно, слушать больше. В общем, он очень интересный, конечно, человек. Ну, они с отцом беседовали. Сначала мы сидели за столом, тут что-то кушали, пили, ели. Вот. Ну, он такое впечатление производил – очень тоже открытого человека, очень простого, без всяких таких, знаете, пренебрежений какого-то. Всё очень достойно, на уровне. Вот. Очень просто. И поэтому, знаете, такая память осталась, что он такой, ну, милый товарищ был. Вот. Они, как бы, понимаете… Я думаю, если бы он был другим, они не смогли бы дружить так долго. Понимать друг друга, во всяком случае. Это же всё-таки… Это очень много значит, знаете? У каждого за плечами много судьбы осталось – и какой! Вот. И поэтому сохранить все эти отношения, пройти многое, перешагнуть, что-то простить и что-то, значит, как-то понять друг друга – это многого стоит. Поэтому вот эта, я думаю, дружба была очень достойной друг друга. Ну, потом мы знаем, там много… Вот он был же, по-моему, ещё в Комитете защиты мира. Там приезжала сестра Лили Брик – Эльза Триоле. Он снимал её в 46-ом году. Да. Вот. Потом он Лилю Брик снимал. Они делали с Симоновым, кстати, делали. Она же наследница Маяковского была, а они делали выставку «Маяковский делает выставку». Делали. И отец делал такую обложку, каталог. В общем, он с Лилей Брик ездил к ней. Вот. Был с ней знаком. Но она была уже такая – как очень пожилая дама, вот, загадочная товарищ. Вот.
Читать интервью
