Загрузка
00:00
/
02:36
Чардаш в Бухаресте
И потом, значит, вот он шёл с нашей армией уже, потом он вернулся на Северный флот. Потом в 43-м году – освобождение Ростова-на-Дону. Потом уже в 44-м году началось с Румынии, потом Болгария, потом, значит, Румыния, Болгария, Венгрия. У меня и карта есть его – как он на карте, видимо, где-то в штабе взял – он кружочком обозначил страны, в которые он входил. Это прям: номер 1, 2 и 3. И вот первый был Бухарест – освобождение, значит, Румынии. И вот там тоже есть потрясающие зарисовки, такие, знаете, бытовые, где уже народ счастливый ходит по улицам. Ну, в общем, румыны – они, много цыганского там, они и скрипачи. И, в общем, вдруг появился человек с медведем, с бубном на улице. И вот как его обступила толпа, в общем, жителей Бухареста. И медведь плясал. И, в общем, вы знаете, вот опять такая оптимистическая нотка. Хотя была такая и трагическая сценка, где шёл слепой человек с двумя детьми – совершенно оборванный, голодный. У него был аккордеон, он, мальчик, видимо, пел. Вот. И отец ещё рассказывал, что, когда, видимо, конечно, они ходили в ресторан, чтобы послушать музыку, и он, говорит, играл скрипач – им платили прилично. Вот Халдею тогда они получали какие-то деньги, довольствие. Семьи у него ещё не было, поэтому как бы это всё было для него. И он говорит: «Вот мы пришли в ресторан, и вдруг вышел скрипач играть. А поскольку Халдей сам был самоучка, он играл на скрипке, и бабушка его тогда в детстве – он играл ей какой-то “Плач Израиля”, и она давала ему 5 копеек на мороженое. Вот». И тут скрипач заиграл, и, в общем, его эмоции захлестнули. Он говорит: «Я не мог, я расплакался так. И скрипач увидел мою реакцию, подошёл – советский офицер – он подошёл ко мне», и, в общем, что-то ему играл, может быть, чардаш какой-то, но это было великое исполнение для него. И он говорит: «Я вывернул все карманы, всё, что было – я все деньги ему отдал». И тот просто опешил, сказал: «Ну что вы». Он говорит: «Нет, бери и всё». Он говорит: «Я был счастлив абсолютно».
Читать интервью
