Загрузка
00:00
/
06:47
Служба на Дальнем Востоке. Как я стал пулемётчиком
Распределили по частям, вот, и мы начали обычную, так сказать, боевую подготовку, обычную учёбу. У нас от границы мы были очень недалеко. В это время, значит, от китайской границы – это часть Манчжурии, китайская часть Манчжурии – она была оккупирована японцами. Поэтому у нас по ночам устраивали такие тревоги. Мы брали оружие и, значит, шли к границе. Занимали траншеи, проводили ночь в этих траншеях, потом возвращались обратно – и дальше продолжалась обычная учёба. Вот такие вот тренировки, такие выходы были по ночам очень часто. Поскольку я учился, но мне не удалось окончить аэроклуб, я начал хлопотать, чтобы попасть куда-то в лётное училище. Я писал заявление, что вот я такой-то, учился в аэроклубе и хотел бы продолжить учёбу в лётном училище. Тогда ответили: «У нас здесь, в нашем районе, лётных училищ нет». А через какое-то время меня вызывают и говорят: «А вот у нас есть танковое училище. Оно набирает на курсы танкистов». Я говорю: «Я согласен». – «Тогда, значит, придёт из этого училища представитель, ты должен к нему обратиться, показать себя и подтвердить, что готов пройти учёбу на танкиста». Ну, так и было. Пришёл из танкового училища представитель – капитан. Я ему отрапортовался, сказал, кто я, откуда, в общем, свою краткую биографию. Он говорит: «Ну что ж, подходишь». Меня пригласили в город Ворошилов-Уссурийск – по-моему, он сейчас просто называется Уссурийск. И вот там было танковое училище. Я прибыл туда. По законам того времени был помещён в карантин – обязательно нужно было пройти двухнедельный карантин. И вот нас, всех молодых ребят, которые поступали в училище, поместили на карантин. Уже начиналась учёба – знакомились с танками, общее такое первое представление. А потом как-то ночью слышим шум – моторы гудят, разговоры... А к утру – училище исчезло. За ночь погрузили всё училище в эшелоны и отправили. Мы так поняли, что тогда была очень тяжёлая обстановка под Москвой, и всё танковое училище – с командным составом, с техникой, с танками – отправили туда, а мы остались ни при чём. Нам объявляют: «Ребята, перед вами выбор: либо вы возвращаетесь в свою часть, либо в Хабаровске открылось новое пулемётно-миномётное училище, которое набирает курсантов». Ну, мы, какая-то группа, решили: «Нет, мы в училище пойдём». Приехали в училище. Я помню, такой огромный плац, стояли столы – и каждый по желанию. Один стол – миномётчики, здесь – пулемётчики, здесь – ещё что-то. Пожалуйста, куда хочешь: хочешь в миномётчики – иди, хочешь в пулемётчики – иди. Там даже 2–3 стола были для пулемётчиков. Я тогда ещё так соображал... или не соображал. «Нет, миномётчики – это где-то далеко, за траншеями, за спиной. Нет, я должен быть пулемётчиком – в первых рядах». Вот действительно было такое состояние. Ну и я сразу пошёл к столу, где набирали пулемётчиков. Вот так я и стал учиться уже в пулемётном отделении этого училища. Выпустили нас где-то в сентябре 1942 года. Полгода, по-моему, или месяцев 7–8 мы учились всего. Выпустили младшими командирами, младшими лейтенантами. У меня где-то есть фотография с кубиком – тогда ещё погон не было, были кубики. Сразу всех предупредили – выпускников – что все едут на фронт. Мы начали писать рапорта: «Просим направить на фронт» и так далее. Но начальник училища прямо нам заявил: «Не пишите. Никто никуда не поедет. По распределению. Вас обучили – вы теперь должны обучать молодых солдат. Пройдёте подготовку – тогда уже будут решать, куда вас направлять на фронт».
Читать интервью
