Загрузка
00:00
/
05:37
Школа. Красный уголок
Да, ну, уже подошло время учиться. Тогда, по-моему, начинали учиться с восьми лет, вот. Сначала переехал в Москву, вот. Там, в комнате, освободились углы. Нашлось и для меня место, вот. И я начал, как обычно, с первого класса ходить в школу. Школа недалеко была, поэтому всё самостоятельно, так сказать. Учёба давалась тяжеловато. Потому что всё-таки родители... отец окончил четырёхклассную церковно-приходскую школу. У нас же, в деревне, школа была. А мама была совершенно неграмотной. Родители никто мне ничего помочь. Поэтому всё я уже, так сказать, в науку, всё в учёбу – это я уже сам, как мог, так и посягал. Очень трудновато, очень тяжеловато, вот. Когда уже стал постарше, там, в группах, в 6-м, 7-м, 8-м классе, обычно преподаватели говорили так: «Вот он очень способен, но ленится, не готовится». Вот такая вот характеристика была, вот. Так вот я проводил вот такое время. А у нас рядом с нашим домом, в таком подвальном большом помещении, вот там, где сейчас Табакерка, театр Табакерка, вот в этом помещении у нас был красный уголок. Там у нас был набор струнных инструментов для оркестра. Вот, я помню, играл там на домре, там стояло пианино, небольшой бильярд, эти самые настольные игры – шахматы, шашки – и шкафы с книгами. Так что то, что я не мог дома, я хоть здесь и книжки взять, почитать. Читать я как-то любил, вот, брал книжки почитать. В основном, вот, дома, в комнате тесновато – проводил время, значит, вот в этом «красном уголке». Руководил, я помню, у нас красным уголком, значит, такой революционер по фамилии Гертик, с такой кудрявой головой, ну такой типичный еврей, вот. И мы с ним всегда готовили самодеятельность. Значит, ребята разучивали какие-то стихотворения, помимо того, что там оркестр, там это самое... вот, разучивали стихотворения. И вот как-то, я сейчас не помню, какое стихотворение, по-моему, какую-то басню Крылова, значит, он мне задал, вот, и начали репетировать. У нас была небольшая такая сцена, подъём такой был и такая табуреточка. Он, значит, ставил ребят на табуреточку: «Ну, давай», – а все ребята сидят, значит, слушают. Помню, тоже, значит, он меня поставил на табуреточку, я начал читать это своё стихотворение. Что-то у меня не получалось, я там спотыкался, что-то забывал. Он, значит, остановил меня и говорит так: «Ваня, это стихотворение надо сказать: “Бистро, бистро – и с выражением”». Ну, все ребята, которые слышали это, вот, вот, вот – со смеху все. Но что интересно – вот это «бистро, бистро – и с выражением» уже пошло по дому. И мамаша, когда с балконов кричат: «Петя, иди, давай обедать, только давай бистро, бистро!» – вот. Или когда там нужно кому-то в магазин: «Володя, сходи, там, в магазин, только давай бистро, бистро». Уже вот по дому даже такие вещи. Или когда ребята между собой что-то ругаются, там, или девочки – это всегда: «Ну, давай без выражения только». Вот такое вот интересное, надо сказать, время, такое детство я проводил в этом доме, да.
Читать интервью
