Загрузка
00:00
/
04:40
Как я перешел в Волжский филиал НПО «Энергия»
То оно было ОКБ-1, потом – с открытым названием Центральное конструкторское бюро экспериментального машиностроения, а он пришёл и назвал НПО «Энергия». Вот это новое предприятие. «Лёгким классом ракет пускай кто-то занимается, а мы вот эту нишу занимаем» – вот его разговор. Понимаете? И вот тут царапаешь лысину: «А что, а что же делать-то? Как, как это всё дело будет?» Ну, закончили мы эти все экспериментальные работы. Я приехал в Куйбышев в августе. Значит, нужно подписать отчёт по командировке. А отчёт по командировке мне подписывали два человека – или первый заместитель Солдатенков, или Борис Георгиевич Пензин, который был начальником отделения, он тогда комплексом считался. Ни того, ни другого нет. Прихожу – они сидели, у них приёмная была общая: в одну сторону – Пензин, в другую – Солдатенков. Пришёл, там сидит секретарь, я говорю: «Вот подписать отчёт». Она говорит: «Не, тебе только к Дмитрию Ильичу иди, никто тебе отчёт больше не подпишет». Дмитрий Ильич Козлов, да. Значит, я пришёл в приёмную на этаж выше, положил командировку с отчётом. Думаю, ну, завтра приду – будет подписано, и всё. Прихожу на следующий день – моей командировки нет. А секретарша, которая там мне всё делала, она раньше у меня работала вот в подразделении, она говорит… Я говорю, а там, я не помню уже, Валя, по-моему, её звали: «А где моя командировка?» Она посмотрела: «Нету – нету. Сейчас я зайду». Зашла в кабинет к Дмитрию Ильичу, выходит и говорит: «Зайди». Я пришёл к Дмитрию Ильичу уже и начал ему докладывать, что, где и как, и так далее, и так далее. Он пригласил уже проектантов, которые занимаются ракетой, ну, пригласил их сюда и говорит: «Скажите, а вот мы испытывали на разделение ступеней?» Они говорят: «Нет». – «А вот он, – на меня показывает, – испытал. А нам с Союз–Аполлон готовится встреча. Надо провести такие испытания. Кто его знает, что там будет, и хотя ракета уже летала сотни раз, но, тем не менее, надо такую экспериментальную работу провести». Р-7, «Союз». На ней вся работа продолжалась. На ней «Союз–Аполлон» встречался-то. Значит так, пришёл начальник моих подразделений, он его вызвал. Тот говорит: «Пойдём ко мне в кабинет, ты мне расскажешь, что, где и как». Ну, пришли к нему в кабинет, я ему всё рассказал, а отчёт-то у меня не подписан. Я снова прихожу. Ну, а работа на Байконуре обстояла таким образом: значит, два первых заместителя у Мишина были. Один – Охапкин Сергей Осипович, второй – Дмитрий Ильич Козлов. Решено было ежемесячно проводить оперативное совещание – как идёт работа. Один месяц приезжает Козлов, второй месяц – Охапкин. У директора предприятия, это был Катенёв Леонид Иванович, ну, филиала, происходит это сбор. Мы приходим и докладываем. Докладывает филиал, директор филиала, а самая основная работа – это сборка двигательной установки, монтаж трубопровода, клапанов, испытания и так далее, и так далее. И я – докладчик. Поэтому я с ними и познакомился. И с Дмитрием Ильичом уже были знакомы. И вот, когда он мне подписывает… А приказ уже пришёл министра, о том, что предприятие, куйбышевский филиал, считать Центральным специализированным конструкторским бюро – ЦС КБ, и выделить из него Волжский филиал. Он меня и спрашивает: «Ты куда?» Я говорю: «Дмитрий Ильич, я хочу ракетами заниматься». Он мне говорит… Я говорю: «А что-нибудь у вас планируется по ракетам?» Он говорит: «На мою жизнь “семёрки” хватит».
Читать интервью
