Загрузка
00:00
/
02:38
Гагарины во время войны
Ой, как они жили? Да, в общем, трудно, конечно, назвать это жизнью. Это просто выживание было. Потому что, во-первых, огромное подсобное хозяйство, которое у них было, буквально через два дня – ничего не осталось. Немцы всю живность уничтожили, всё перерезали, кур, гусей перерубили. А у них стадо гусей, стадо – это куры были. «Ничего, – говорит, – не осталось. Одну курицу я, – говорит, – запрятала. Русская печь была, и в ней было внизу такое отверстие внутрь, где сушили обычно дрова. Клали, если дрова сырые, туда, чтобы сухими потом топить печь. И я, – говорит, – туда одну спрятала и закрыла. Пришёл, – говорит, – немец». Это было вскоре после того, как фашисты вошли. «Мамка-курка». Она говорит: «Немецкий солдат всё забрал». А курица закудахтала в этот момент, и он это услышал. «В общем, слава Богу, – говорит, – что не застрелил». Забрал эту последнюю курицу. Ну и как? «Копали картошку, замёрзшую уже, выковыривали из замёрзшей земли. В общем, как, – говорит, – выжили, я не знаю как, – говорит, – выживали». Всё, что где какая трава росла, всё это ели. «Однажды бомбили село наше самолёты. Бомбили вообще, – говорит, – по-страшному. Перебили у немцев очень много лошадей. Ну и эти ребятишки, – говорит, – тащили. Валентин, – говорит, – притащил большой кусок вот этой конины». «Я, – говорит, – уже и там разрезала, посолила, запрятала, потому что немцы за это дело тоже дали бы прикурить. Ну вот, немножко, – говорит, – чуть-чуть вот этой солонины. А так, – говорит, – конечно… Ну, это что это? Маленький эпизодик такой». «Поэтому мы, – говорит, – конечно, очень боялись, потому что ребятишки – есть ребятишки. Бомбёжка, а попробуй их загони. Я, – говорит, – старалась, когда бомбили, всех собрать в землянке, чтоб уж если накроет мина – чтоб сразу все, чтоб никто не оставался там без родителей или ещё что-то такое». То есть они прятались.
Читать интервью
