Загрузка
00:00
/
04:51
Поступление в медицинский институт
Вообще, в Грузии, по крайней мере в тот период, когда я там жил, врач приравнивался к самому высокому, и все родители мечтали, чтобы их дети стали врачами. И поэтому очень многих детей отдавали в русские школы, чтобы они могли куда-то поехать. В Тбилиси был один медицинский институт, естественно, с неимоверным конкурсом и прочим. Я закончил русскую школу и первый раз поехал в Одессу, потому что там жила моя старшая сестра. Она закончила Одесский медицинский институт, там же познакомилась с будущим мужем, вышла замуж. У неё там были дети, мои племянники. Она хотела, чтобы я тоже закончил мединститут, а я её во всём слушался. Ну и я поехал в Одессу на теплоходе. Тем более что билет в Одессу стоил 11 рублей 3-й класс, это всё-таки каюта. Приехал, и мне на сочинении поставили двойку. Неимоверная вещь, я считаю. Правда, вы же знаете вот видите, как я говорю, правильно же? Я так и говорил. Школу я закончил с серебряной медалью. Я так понимаю, хотя были все показания к золотой медали, но был ещё один мальчишка, которого готовили на медаль с 5-го класса. Две золотые медали бы не дали, поэтому нам дали по серебряной. Мы пришли с сестрой, она в слезах, я в испуге, спросили, но нас никуда не пустили и ничего не сказали. И с этим я уехал. По сей день я не знаю, почему мне, круглому отличнику, в Одесском медицинском институте поставили два балла. Пусть, если услышат это, знают, что я на них обижен, пусть найдут запись и докажут, почему так сделали. Я постеснялся ехать в Поти, потому что там меня знали. Я был отличником, имел первый разряд по шахматам, играл в футбольной команде школы. Город-то относительно небольшой. Поэтому я поехал в Очамчиру к родной тёте, у которой не было детей, и она считала нас своими детьми. Она очень поддерживала нас, и деньгами тоже. Я пошёл работать на стройку, потому что до армии ещё оставалось время. Когда ближе к весне начали говорить о планах, мой товарищ, с которым я работал, спросил: «Ну, куда поедешь поступать?» Я говорю: «Наверное, ещё раз в Одессу попробую». Он: «Что, сдурел, что ли?» Я: «А что?» Он: «Какая Одесса? Поехали в Москву». Это был Дула Цанава, мой одноклассник. Так я поехал в Москву, в Первый мед. Сдал экзамены, стою, смотрю списки. Подходит человек, мужчина какой-то, смотрит рядом и спрашивает: «Себя ищешь?» Я говорю: «Себя». Он: «А как фамилия?» Я: «Бокерия». Он: «А что ты на букву "С" смотришь?» Я говорю: «Я уже всё посмотрел». Он подходит, говорит: «Вот, Бокерия». А я бы уехал просто. И так я оказался студентом Первого Московского ордена Ленина, ордена Трудового Красного Знамени медицинского института имени Ивана Михайловича Сеченова. Когда я поступал, ещё было имя Сеченова, ничего другого, орденов не было. С того времени я в Москве. Когда стало понятно, что ездить в Очамчиру мне будет нелегко, там возникла какая-то ситуация между Грузией и Абхазией идиотская, я считаю. Тогда я произвёл перезахоронение. Пошёл к Юрию Михайловичу Лужкову, спросил: «Что делать?» Он сказал: «Что делать, что делать, вези всех в Москву». И выделил территорию на Троекуровском кладбище. Там они все похоронены. Я каждый день молюсь за Юрия Михайловича за этот поступок очень гражданский и товарищеский.
Читать интервью
