Загрузка
00:00
/
02:26
Героизм моей мамы
И вот мама – героическая женщина, она осталась с тремя детьми. Ну, опять же, как она вообще вынесла? Канализация не работает, водопровода нет. Где-то начиная с января-февраля мы перестали ходить в бомбоубежище. Мы просто оставались в этой своей восьмиметровой комнате. Нас трое, мы как котята были вообще, непонятные эфемерные создания. Но что было: учителя школьные ходили по домам, проверяли, как дети: живы ли, не живы. Пытались даже какие-то, вот приходили просто разговаривали – даже разговор с человеком и то очень много значил, потому что мама бедненькая одна крутилась. Когда открылись донорские пункты, она, конечно, стала донором. Отдавала кровь для чего? Чтобы спасать нас и как-то самой питаться немножко лучше, потому что там кормили, когда кровь сдавали. Мы перестали бояться тревог, мы перестали бояться покойников. Вообще не знаю, чего мы боялись. Только потерять друг друга, наверное. Вот если просыпаешься и рядом с тобой нет брата там, сестры. Вот уже к весне ближе, когда мама уходила сдавать кровь, а мы не оставались втроём в одной комнате, а где-то старшие бегали, и я помню себя, сидящую на ступеньке около дома, и в это время по Ленинграду объявляли, когда воздушная тревога, когда начинается обстрел. Я помню это жуткое состояние, когда объявили обстрел Кировского района – района, куда мама пошла сдавать кровь. Вот это, наверное, самое страшное такое. Даже вот отношение к смерти: не было такого страха никакого. «Вот мама ушла, что будет с мамой?» – вот основная была идея.
Читать интервью
